Г р а ф с к о е , усадьба ныне графа П. А. Гендрикова. Она расположена в чрезвычайно жи-
вописной местности на берегу реки Донца, и хотя на низменном берегу реки, но таким образом,
что из усадьбы виден чудный горный берег, покрытый до сих пор вековым дубовым лесом.
Имение это дано было в начале XVIII столетия Петром I Шафирову и отобрано от него в
казну в 1723 году. Екатериною I подарено Гендрикову и с тех пор находится в этом роде.
В 1825 году отстроена теперешняя усадьба. По крайней мере известно, что в этом году по-
строена церковь графиней Анной Александровной Гендриковой. Стиль же церкви, равно как и
характер постройки, приблизительно тот же, что и дома. Предположить можно, что эта эпоха
является подходящей для empire’а, в котором построен дом.
Переехав по низенькому мостику полноводную, с берегами поросшими камышом и отра-
жающую темную зелень дубовой рощи, подходящей местами к самой воде, реку Донец, по длин-
ной улице, образованной служебными флигелями, въезжаем через готические ворота во двор
усадьбы. Собственно усадьба начинается раньше, с момента въезда в мир служебных построек,
ибо здесь все сооружено по проекту, сооружено согласно общему плану, в соответствии с домом.
Перед домом обширный cour d’honneur, его замыкает ограда, выложенная, как часто в этой
местности делают, крестовою кладкою. Дом состоит из главного трехэтажного корпуса с порти-
ком и куполочком, двух флигелей, связанных с ним крыльями, и ряда одноэтажных флигелей,
поставленных перпендикулярно к главному дому по обеим сторонам обширного двора. Двор за-
нят посредине круглой клумбой, усаженной кустами зелени.
Перед домом, очень декоративно разместившись, растут пирамидальные тополи, силуэ-
том своим прекрасно сочетаясь с колоннами и вообще со всей архитектурой. Белая постройка
в свою очередь отлично выделяется на фоне сочных куп зелени старинного парка. При въезде
в ворота получается таким образом картина в высшей степени типичная для прекрасной бар-
ской усадьбы и вместе с тем картина декоративно прелестная, так и просится она для переда-
чи ее в постановку тургеневской пьесы. При ближайшем рассмотрении архитектура дома еще
более выигрывает. Прекрасный по скомпонованности общих масс дом за некоторым исключе-
нием построен с соблюдением всех хороших основ классической архитектуры 1820—1830-х
годов и до некоторой степени наводит на мысль или об авторстве московского архитектора
школы Джилярди (детали типичны для Московских особняков), или последователя и совре-
менника Стасова. Главный дом, прямоугольный в плане, украшен со стороны подъезда порти-
ком дорических колонн, поставленным на высокую аркаду и сильно выдвинут вперед. Портик
настолько выдвинут, что экипаж может свободно подъезжать под своды аркад. Поэтому к пор-
тику ведут низкие пандусы. Второй этаж развит значительно, зато третий имеет вид скорее
антресолей. Такое членение придает много стройности дому, отличая его сразу от всех ша-
блонно-ампирных домов города, где все этажи были равноценны. Фронтон высок, а тимпан
его гладок, и белый, скромный герб владетелей усадьбы в середине оттеняет его спокойствие.
Стройными представляются полуколонны, делящие стену. Как будто когда-то дом состо-
ял только из колонн, а потом «междуколонья» «забрали», и вот теперь колонны выглядывают
из-под слоя «затиснувшей» их штукатурки. Была ли первоначально идея украсить стены дома
целыми колоннами или трехчетвертными, или случайно вместо пилястр сделали полуколон-
ны, но несомненно, что эти пилястры были бы удачнее, равно как и трехчетвертные колонны
были бы предпочтительнее. Вот эти-то колонны и надо отнести к числу дефектов архитектуры
дома, дефектов, безусловно, происшедших вследствие неправильно понятого проекта, очевид-
но, осуществлявшегося без надзора автора.
Неудачен также фонарик на крыше, играющий роль купола. Он немного низок и, главное,
выполнен бутафорски. Полуколонки, декорирующие стены самого дома, украшают и соедине-
ния с флигелями и самые флигели. Вообще этим мотивом немного злоупотребляли.
Подойдем еще ближе к дому. Арки, столь мощные издали, казались стройнее. Кривая их не
очень приятно смыкается с опорой, а замки над наличниками арок вовсе плохи и бессмыслен-
ны, как декоративное украшение, а не как конструктивная и столь нужная деталь. Зато пре-
восходен портик. Легкие, стройные колонны, кажущиеся слишком тонкими, в сущности, очень
хороши. Упрощен карниз из плоских модульонов, прекрасен рисунок балясин между колонн.
Лепные украшения в наличниках окон второго этажа выполнены превосходно. Импозантная
терраса, образованная колоннами, безусловно, одна из лучших во всей усадебной России.
Уставленная тропическими растениями, всякими хвоями и пальмами, она так удачна по своим
размерам, по высоте над землею, по уюту и по виду, с нее открывающемуся, что не оставляет
желать ничего лучшего.
У колонн чуть слышно в тихий знойный день шелестят или шумят в бурю листья старых
тополей, и в этой рамке из колонн, как бы увитой зеленью, видны все другие прекрасные соору-
жения усадьбы: вдали, как раз против дома, манеж и конный двор, налево башни оранжереи,
направо ряд флигелей, а дальше – тянутся леса, виднеется деревня…
Диссонирующею нотою является только пол, назойливо лезущий в глаза своими метлах-
скими плиточками, напоминающими ванную комнату. Здесь уместнее бы был пол из плит ка-
менных, досчатый или мозаичный, как в виллах, построенных Палладио в Италии.
Фасад со стороны сада, также прелестно оттененный зеленью тополей и елей, представля-
ется несколько в другом роде.
Колоннада портика этого фасада – полукруглая и образует собою подобие ротонды. Но так
как выдвинута соответственно и часть здания полукругом, то получается сравнительно узкая
терраса, с которой и открывается восхитительный вид на нагорный берег реки, покрытый ле-
сом, на парк, на зеленый партер, ради которого как бы расступаются деревья.
Портит вид фасада только слуховое окно крыши полукружия – черезмерно большое.
Особенно хорошо видны детали обработки на боковых фасадах. Здесь вполне отчетливо выде-
ляются маскароны в венках, окруженные лентами: излюбленный мотив особняков в Москве
(дом Обер-Полицмейстера) и в Московском районе (д. Мешкова в Калуге, дом Двор. Приюта в
Рязани, д. Полторацкой в Курске).
Внутри дом не менее интересен, чем снаружи. Прекрасная «лестничная клетка», образую-
щая удобные поместительные раздевальни, особенно хороша, если на нее смотреть с верхней
площадки. Вместе с балюстрадой перил, бра и отделкой стен, лестница была бы вполне годна
для дома Дворянства в губернском городе и во всяком случае имеет дворцовый характер.
Зал тоже достоин дворца. Он разделен арками, покоящимися на парных коринфских ко-
лоннах, на две части. Получается собственно зал и аванзал. Наверху в арках – хоры с очень
красивой балюстрадою.
В среднем пролете – печи старинные с колоннами, настолько красивые по своей обработке,
что вполне подходят к обработке зала. Огромные пальмы придают ему характер торжествен-
ности. Интересны некоторые предметы мебели. Из других комнат интересна по обработке стен
полукруглая гостиная, выходящая в сад. Мила лепка фриза, деликатна обработка ионических
колонн и купола.
В комнатах нижнего этажа есть интересные картины. Особенно акварели, изображающие
виды Графского в 40-х годах, исполненные бабкою нынешнего владельца. Акварели эти полны
поэтического чувства и очень подлинно запечатлевают виды дома того времени. Дом остался
почти без изменения. Конечно, сад состоял еще из кустов, но были лучше цветники. Особенно
хороши на этих акварелях interieur’ы, закрепляющие все предметы обихода и украшения тог-
дашних комнат. Ценными документами быта тех времен и материалом для подробного описа-
ния Графского являются такие акварели.
Из построек, расположенных вблизи дома и образующих с ним cour d’honneur, интере-
сен флигель со сплошь разрустованными стенами, – едва ли не наиболее старинная постройка
усадьбы. Далее интересна оранжерея с башнею. Теплицы расположены под углом к линии фа-
сада. Башня замыкает собою чистый двор, после нее начинается забор огородов. Стены башни
покрыты рустами, между которыми прорезаны круглые окошечки вверху и маленькие, полу-
круглые внизу. В ее архитектуре есть что-то замковое. Купол прихотливо изогнут.
Выйдя из ворот на улицу, увидим целый городок флигелей. Некоторые из них служат жи-
льем и сохраняются в хорошем виде. Некоторые заброшены или совсем разорены. Налево от
дома – анфилада этих домиков, среди которых есть очень милые по обработке готические, а есть
и с наклонностью к классической архитектуре, заканчивающиеся башнею очень оригинального
вида. Все домики соединены между собой высокой оградой из арок. Особенно оригинальна баш-
ня при въезде в эту улицу, с одной стороны которой идут эти службы, а с другой тянется ограда,
заканчивающаяся конным двором.
Совершенно необычайно по виду самое «тело» сооружения, перекрытого тесовым шатром
многоугольного плана.
Вокруг, на некотором расстоянии идет также многоугольная в плане колоннада. Но колон-
ны эти треугольны (!) в плане и покрыты вместо антаблемана родом аттика. Когда тени стол-
бов падают на стену собственно башни лучше ощущается рельеф сооружения и стройность его
форм чувствуется еще больше.
Против дома, со значительным отступом от линии ограды расположено едва ли не луч-
шее сооружение Графского, во многом напоминающее руку отличного мастера, может быть,
Стасова. Так же, как и другие постройки Графского, конный двор и манеж – прежде всего ве-
ликолепно поставлен в отношении других зданий и еще лучше оттенен деревьями. Тополи перед
домом положительно необходимы как «декоративные пятна».
Длинное низкое здание, сплошь разрустованное, в средней части обработано «павильоном»
из пяти арок, украшенных колоннами и красивыми переплетами рам в верхних полукруглых,
сквозных частях, служащих окнами. Низкая крыша дома покрыта куполом, помещенном на
низком барабане и слегка изогнутом, подобно куполу оранжереи. Боковые части украшены с
фасада одной аркой, с бокового фасада – тремя и также покрыты куполочками. Пропорция ча-
стей, комбинация гладкой разрустованной стены (в средней части оставлен гладким цоколь и
фриз) с боками и центральным пятном – идеальны. По архитектурной обработке общий силуэт
здания выражает вполне предназначение здания и своей гладью чудно рисуется на зелени луга,
расстилающегося привольно перед фасадом, и лишь двумя-тремя плакучими ивами нарушен-
ном в своем спокойствии. Отойдя на расстояние – так, чтобы тополи, растущие перед газоном
cour d’honneur’а слились в одну картину с фасадом манежа, получим наиболее торжественную
картину. Темные силуэты высоких, стройных деревьев составляют ensemble, единственный с
постройкою. Вглубь от средней части конного завода расположен манеж – это длинный кор-
пус, сплошь состоящий из арок, частью застекленных. Створки ворот очень хорошей обработки.
Манеж в Графском, как тип сооружения, – один из наиболее удачных.
Церковь в Графском – с шестью дорическими колоннами, пилястрами и прелестною абси-
дою. Но купола ее барочной формы.
Х а т н е е , усадьба на берегу реки Двуречной, на месте первых поселений 1680 года.
В 1689 году Донец-Захаржевский купил это селение, а от него усадьба перешла к дочери его
Евдокии Зарудной. Сын ее И. Н. Зарудный построил каменную церковь, освященную в 1799 году.
Дальше по женской линии имение перешло к Ширковым и, наконец, к гр. Ц. В. Гендриковой,
нынешней владелице. Дом в Хатнем построен в 1822 году В. И. Хитрово, первым мужем владе-
лицы имения Александры Григорьевны, рожденной Зарудной и вышедшей впоследствии замуж
за Валериана Федоровича Ширкова.
Усадьба расположена, как и большинство усадеб Волчанского уезда, на склоне холма так,
что, подъезжая к имению, совершенно нельзя предположить существования такого огромного
парка, как в Хатнем. Парк убегает вниз по склону холма и доходит до реки. От дома ведет чу-
десная широкая аллея, внизу обрамленная стрижеными шпалерами. Перед въездом в усадьбу
сначала видим два флигеля, выходящих на улицу. Архитектура их очень серьезна и строга: ру-
стованные бока охватывают тройное, полуциркульное окно, врезающееся во фронтон.
Посредине между этими двумя симметричными флигелями, в глубине расположен дом.
Его закрывают несколько густые ветви елей, но зато они прекрасно сочетаются своим цветом
с розово-оранжевыми стенами фасада и белыми колоннами. Фасад украшен восьмиколонным
дорическим портиком, образующим лоджию. Мезонин увенчан уступчатым аттиком. Фасад со
стороны сада обработан полукруглой ротондой и тоже имеет мезонин. Но как один, так и дру-
гой фасады, к сожалению, испорчены в недавнее время. Именно при переходе усадьбы в руки
Валериана Федоровича Ширкова, художника-любителя шестидесятых годов, дом, выполнен-
ный в прекрасном стиле, был, очевидно, признан недостаточно интересным и удобным и вот его
«приукрасили» или, иначе говоря, испортили.
Ширков, рисовальщик, ученик Жомини, Базэна, поэт, литератор, составитель «Альбома
Харьковской губернии в статистическом и военном отношениях» (виды Харьковской губернии
и церквей, их история, сведения о быте дворян и сельских хозяйств и т. д., неизданная руко-
пись, находящаяся в Хатнем) повинен в этой порче.
Над террасами у мезонинов были сделаны навесы, опирающиеся на стойки из трельяжей.
На уступы аттика положены были (очень характерно: гладкие линии их казались некрасивыми,
непременно надо было их чем-то уснастить, задекорировать) вырезанные из дерева завитушки
в стиле рококо. Гораздо хуже то, что с боков дома пристроены были тамбуры – входы в кухню
справа и в переднюю слева. А со стороны сада колоннада «забрана» переплетом в мавританском
стиле, и сбоку пристроена безобразная башенка с зубцами. Колорит дома, к счастью, уцелел –
розовая, приятная окраска мило гармонирует с белыми колоннами и с черными (ложными)
окнами антресолей.
Внутри дом, очень вместительный и представлявший, судя по акварелям Ширкова, ве-
ликолепные interieur’ы, ныне переделанный тем же В. Ф. Ширковым, являет собою какую-то
смесь мавританского (bois sculpte) с готикой.
Хороши хрустальные люстры стиля Louis XVI, в гостиной отличные зеркала, в рамах этого
же стиля, столики и шкафчики, часы и канделябры empire. Последние – лучшего мастера.
В доме, к счастью, уцелела лестница с отличными поручнями и балюстрадой. Самый зал
более или менее отвечает тому характеру, который запечатлел на рисунке Ширков: пилястры
коринфского ордера членят стены, карниз хотя суховат, но правилен. Но опять-таки не подхо-
дят вставки в мавританском стиле.
Перед описанной усадьбой по другую сторону дороги разбит полукругом прекрасный
сад. Он как бы входит своим планом в общий план усадьбы, которую лишь разделила дорога.
С площадки, на которой разбит этот сад, открывается красивый вид на окружающую мест-
ность, овраги и леса. Здесь было место старого дома, разобранного до основания в 70-х годах
Ширковым. Также входя в общий план усадьбы, расположена стильная церковь с колокольнею,
построенная в 1779 году И. И. Зарудным. Дорога разделяет эти два сооружения. Кажется, что
храм был классической архитектуры и подвергся позднейшим изменениям: едва ли в 1779 году
был построен такой дорический empire’ный портик? Но план церкви и особенно почти круглый
барабан с высоким куполом и верхним фонарем – вполне соответствуют эпохе. Колокольня,
очень интересная по формам, с высоким острым шатром и четырьмя портиками, в своей верх-
ней, слегка готической части и рустованными углами напоминает вполне время Екатерины II.
И церковь, и колокольня расположены очень живописно, на холме: отсюда открывается
прелестный, типичный украинский вид на село. Вокруг церкви живописно разросся сад.
В е л и к и й Б у р л у к , имение в степной части Харьковской губернии, бывшее Донец-
Захаржевского, ныне Е. В. Задонской.
«До 1680 года земли по реке Бурлуку были заняты старшинами Харьковского полка, а по-
том перешли в поместье полковнику Конст. Григ. Донцу, и укреплены за сыновьями его царской
грамотой». Каменные службы построены Яковом Михайловичем Донец-Захаржевским, цер-
ковь с 1826 года по 1839 год строилась Андреем Яковлевичем Донец-Захаржевским.
Деревянный дом начат постройкою им же, окончен генералом Воином Дмитриевичем
Задонским (около 1835 года), женатым на Елисавете Андреевне Донец-Захаржевской, доче-
ри строителя церкви. Дом начат был постройкою еще при жизни отца Андрея Яковлевича –
Якова Михайловича. По этому поводу существует следующий рассказ (у Филарета). Яков Мих.
Донец не владел руками много лет. Но когда он захотел благословить сына на постройку дома
(церкви?), к нему вернулась способность владеть руками.
Общий план усадьбы нетрудно уловим. Прямо против дома, продолговатого и сравнительно
большого, по оси с ним, но вдали на холме, на виду – храм. Очевидно, место, удачно выбран-
ное, было взято в зависимости и от дома. Дом и храм – две конечные точки оси. По этой линии
расположены и въездные ворота, каменные, немного грубоватые, но типичные. Налево от них
кордегардия (готическая). Вблизи дома направо – оранжерея (под углом к основной оси), а сле-
ва – всякие службы. Позади дома прекрасный сад.
Прежде въезд в усадьбу и был через ворота, так как здесь пролегает до сих пор, уже теперь
потерявший значение, почтовый шлях. Позже, с проведением железной дороги – въезд в усадь-
бу ближе, устроили ворота сбоку, и вот, приближающемуся обозревателю уже не удается ис-
пытать того впечатления, которое испытывали подъезжавшие к усадьбе со стороны большака.
Разновременность постройки сооружений усадьбы Великий Бурлук очевидна не только из этих
исторических дат. Несомненно, что службы, ворота при рассмотрении их более ранние, дом по-
строен позже. С другой стороны, в удивительной чистоте и изяществе линий фасадов дома и
церкви есть что-то общее: видна рука одного мастера.
Дом производит впечатление каменного, так идеально пригнаны доски обшивки, такой
подобранный чистый лес был использован для нее. Единственным его украшением является
портик. Колонны его поставлены на высокий пьедестал. Посредине помещен балкон. Фронтон
образован прекрасными линиями карнизов с модульонами. Фриз идеально расчленен тригли-
фами. Все профили двухэтажного дома нарисованы деликатно и не только правильно, но даже
образцово. Оригинальною деталью являются ставни-жалюзи, почти никогда не бывшие в упо-
треблении в наших постройках и явно занесенные из Парижа или из Италии. По верху дома в
виде аттика тянется железная, хорошего рисунка, балюстрада. Тоже железная, но еще более
тонкая, слегка готическая по стилю балюстрадочка балкона поставлена между колонн. Все так
просто, гладко, спокойно, что даже окна обрамлены самыми простыми, гладкими наличника-
ми. Только на боковых частях дома наличники окон второго этажа богаче: с карнизом наверху и
с балясинами снизу.
Цоколь этих частей разрустован таким образом, что над окнами получены прекрасно нари-
сованные перемычки с замками.
Очень эффектен вид на колоннаду портика вблизи, когда видна нижняя сторона террасы,
обработанная кессонами. Великолепен импозантный подъезд, помещенный в нише с колонна-
ми позади колонн портика. Если смотреть, поднявшись на ступени подъезда, то отсюда откры-
вается прекрасный вид на сад, цветник и церковь вдали, среди как бы расступающихся деревьев
въездной аллеи.
Фасад со стороны сада также очень гармоничен. Здесь портик из колонн и отвечающих им
пилястров (лоджии нет) имеет несколько другой вид, нежели со стороны въезда, т. к. цоколь
ниже. Окна все с наличниками. Нет окон антресолей – и гладкая стена прекрасно гармониру-
ет с белым портиком. Боковые части украшены тройными «венецианскими» (вернее, виченц-
кими, палладиевскими) окнами, поверх которых – полукружие, обработанное кессончатыми
розетками.
Дом окрашен в светло-коричневый тон, прекрасно гармонирующий с белыми колоннами.
Внутри просторные, светлые, но уютные комнаты. В столовой портреты В. Н. Задонского, его
жены Е. А. Домовая церковь устроена в 40-х годах. Оранжерея имеет вид двух башен, соединен-
ных собственно теплицами. Очень просты, но милы ее формы.
Сараи каретные и пр. также классической архитектуры. Один из них имеет вид длин-
ной глухой аркады с прорезанными в арках маленькими окошечками. Другой – двухэтажный
со столбами в средней части и двумя выступами вполне грамотной обработки. Кордегардия у
въездных ворот – сооружение небольшое, но чрезвычайно красивое. Окрашенная в белый с
желтым тона, она отлично рисуется своими деталями в стиле готики.
Высоко на холме, видный отовсюду, расположен Преображенский храм. По словам владе-
телей усадьбы (документы не сохранились, планов церкви тем более нет), строителем-архитек-
тором был Никуатов, строитель Чугуевской церкви и «дворца».
Быть может, действительно строитель Чугуевских, времен Аракчеева, построек и Бурлукской
усадьбы был один и тот же мастер, но в подлинности приведеного имени мы усомнимся. Едва ли
такое первоклассное сооружение, как церковь в Бурлуке, могло быть воздвигнуто без участия луч-
шего мастера. А что Никуатов мог быть наблюдающим за постройкою, подрядчиком, техником,
наконец, помощником автора сооружений, данных, оспаривающих это предположение, конечно,
нет. Едва ли только церковь принадлежит тому же автору, что и чугуевские «ампиры». Скорее дом
в Бурлуке и ряды, домики и храм Чугуевский имеют что-то общее. Что же касается храма, то про-
ект его скорее принадлежит действительно зодчему Аракчеева, но никому другому, как самому
В. П. Стасову или, в крайнем случае, ученику Воронихина, ибо именно его вкусом, его техникой
исполнено это сооружение, отдаленно напоминающее колоннаду Казанского собора.
За возможность участия в постройке храма лучшего мастера тех времен говорит и сле-
дующее обстоятельство: Андрей Яковлевич Захаржевский, начав постройку храма в память
умершей жены своей, которую очень любил, ничего не жалел для постройки, не торговался
с мастерами. Он говорил: «Я строю храм для Бога, бери, чего стоит труд, только делай по со-
вести для того же Бога». Когда его спрашивали: «Во сколько ему обошелся храм?» – говорил:
«С Господом счета не вел, а желал только, чтобы приятна была ему моя жертва».
Из этого широкого отношения к делу можно заключить вполне, что Захаржевский не по-
стеснялся отдать высокий гонорар лучшему архитектору, только бы было построено хорошо и
прочно.
Так и вышло: храм, действительно, п о р а ж а я своей красотой и сохранностью, убеждает в
том, что он был построен из лучших материалов и по всем правилам архитектуры того времени.
Церковь Преображения состоит, собственно, из храма, колокольни, соединяющейся с ним
колоннады и, кроме того, двух построек служебного характера, расположенных позади ал-
тарной части, на углах участка, занятого церковью. С фасада на колокольню, трехъярусную и
довольно стройную, хотя менее удачную, чем остальные части церкви, виден дорический ше-
стиколонный портик с прекрасным фронтоном, а с боков, в профиль видны тоже дорические
колонны. Хорош верхний ярус колокольни, – «звон», с обработкой его канелированными пиля-
страми. Сравнение с колокольнею в Аракчеевском имении «Грузино» невольно напрашивается.
Усиливает сходство купол со шпилем и подобие ниши во втором ярусе. Издали, совершенно так
же, как и в Грузине, колоннада, кажется, несет на себе всю тяжесть колокольни. Сходство про-
порций и частей, во всяком случае, огромное.
Приблизившись к храму можно вкусить вполне прелесть колоннады портика. Колонны вы-
полнены удивительно тщательно, прочно. Почти за 100 лет не попортилось ни одно барельеф-
ное изображение, в метопах карнизы четки и элегантны в своих линиях. Но надо зайти сбоку,
чтобы увидеть храм во всем его великолепии.
Колоннада бокового портика колокольни переходит в колоннаду, соединяющую колоколь-
ню с храмом, и здесь получается вместе с колоннами других рядов, тоже соединяющих храм и
колокольню, – целый лес колонн. Прерываясь для того, чтобы дать место окнам храма, колонны
снова возникают как боковые (северный и южный) портики храма.
Самый храм крестового плана с фронтонами на выступающих частях, перекрыт куполом
на высоком гладком барабане, прорезанном полуциркульными окнами, в которые вставлены
отличные переплеты. На куполе огромное яблоко с крестом: все просто и внушительно.
Вместе с зеленью свешивающихся низко веток деревьев, окружающих живописно храм,
вместе с разостланным привольно изумрудным ковром, на котором «играют» белоснежные ко-
лонны – храм производит чарующее впечатление. Забывая окружающее, кажется, что все это
находится не в глуши Харьковской губернии, не на скромном холме, с которого видна дере-
вушка, усадьба да уходящая вдаль, среди перелесков, дорога, а что вблизи – Священные горы
Эллады, берега Агригента, или долина Пестума…
Бегают по камням ступеней ящерицы и напоминают другие камни, древние, священные…
Глаза невольно ищут вдали синюю полосу моря, грудь вдыхает жадно степной воздух и кажет-
ся, что вот-вот почуешь ароматы трав на холмах Сицилийских.
Тоскливо сжимается сердце при мысли – в каком одиночестве и на какой, в сущности, гру-
бой почве возник этот античный по архитектуре храм! Осенью, в угрюмые, дождливые ночи,
зимою, занесенный снегом, печален и красив, горд и строен, и стоек ко всем невзгодам клима-
та, стоящий нерушимо, храм! Благодарностью, восторгом и удивлением преисполняется душа
к строителям талантливым и мощным, сумевшим перенести волшебно на Харьковские равни-
ны кусочек древней Эллады. Красота не меньшая ожидает обозревателя при входе внутрь хра-
ма. Гулко раздаются шаги по старым каменным плитам. Как редко сохранились такие плиты в
церквах! А между тем именно они – идеальное покрытие пола в церквах. Теплые, уютные и по
размеру «масштабные» плиты гораздо лучше холодных, распространенных в эпоху Николая I
чугунных плит и, тем более, несносных, «метлахских» плиточек, напоминающих ванные ком-
наты и корридоры.
Внутренний вид храма очень прост. Линии сводов, арок и стен совершенно гладкие. Тем ярче,
пышнее выделяется красота иконостаса и колоннады со стороны притвора и в боковых частях.
Иконостас изображает ротонду из коринфских колонн, очень стройных. Царские двери и
иконы вставлены между колонн. Лишь орнаментальный пояс украшает всю эту композицию.
В антаблемане, поддерживаемом колоннадою, отличен орнамент фриза. Внутри купол этой ро-
тонды обработан отлично кессонами. Ротонда находится в центре другого полукружия, больше-
го радиуса, обрамляющего ее. Обернувшись в другую сторону от иконостаса, видим прекрасно
скомпанованную лоджию из двух колонн и пилястр-столбов. Капители колонн пышные, соч-
ные, выполнены блестяще. Орнамент во фризе редко-хорошей лепки.
Выйдя из храма на открытое поле, можно окинуть общим взглядом всю усадьбу на скло-
не холма. Закутавшаяся в зелень парка, оазисом кажется она среди оголенных холмов.
Выглядывают белые стены сараев, мелькают столбы ограды с кордегардией на первом плане и
вдали, в глубине аллеи виднеется портал дома. На том самом месте, откуда открывается такой
вид, лет 40 тому назад был разбить род сквера и здесь устраивалось катанье. Рисунок, храня-
щийся в усадьбе, изображает как раз такой момент. В те времена еще не было зарослей сада
между домом и воротами, и на рисунке, поэтому, изображена широкая аллея.
В а с и л ь е в к а , имение бывшее Бекарюковых, ныне Е. А. Деларю. Дом и службы распо-
ложены на вершине холма над деревней, таким образом, что подъезжая к имению, не только не
видно сада, но даже трудно себе представить, где мог бы он расположиться. Позади дома скат,
на нем и раскинулся старый чудесный сад с аллеями лип. Проехав деревню, довольно унылую,
уже издали можно увидеть всю усадьбу: посредине дом невысокий, но с портиком и импозант-
ной архитектуры, а перед ним по обе стороны вперед вытянулись служебные флигеля, тоже
украшенные столбами и даже колоннами. Вокруг – оголённая местность, красные обнаженные
склоны холмов, размытых дождями. Жалкие, обглоданные ракиты у ручья.
Въехав в обширный двор, имеющий характер хозяйственный, а не вид cour d’honneur’а,
сразу ощущаешь настоящую усадебную жизнь. В этом смысле Васильевка типичнее, нежели
Графское или Хотень. Как имение, такого же характера – Бездрик: со стороны подъезда все хо-
зяйство, а с противоположной стороны дома – парк и услада жизни.
В Васильевке черты этих двух сторон усадебной жизни выражены блестяще. Все деловое
сконцентрировано перед главным подъездом. Здесь фасад украшен лоджией, очень удобной для
приема помещиком крестьян, перед портиком очень милые и курьезные фонари на тумбах, вы-
двинутых сильно вперед. С лестницы видны все службы: хозяйство, так сказать, на виду бди-
тельного ока помещика.
Прекрасный фронтон замыкает портик. Над окнами – перемычки, удачно разрустован-
ные. Оригинальны крупные модульоны карниза, проходящие вокруг всего дома и придающие
архитектурной обработке сочный, хотя несколько отдающий «провинциализмом», характер.
Прекрасна и типична картина, открывающаяся из лоджии. Между фустов колонн белеют стол-
бы и фронтоны амбаров, сараев, домика управляющего. Еnsemble довольно редкий по своей со-
хранности, и только позднейшее покрытие кровли (вместо гонтовой или досчатой, вероятно)
листовым железом нарушает его. Итак, главный фасад не столько красив, сколько типичен: он
так и просится на декорацию постановки какой-нибудь пьесы из помещичьего быта. Сбоку дома
помещены красивые, стройные портики из четырех дорических колонн – это боковые входы в
дом. Фасад, открывающийся со стороны неожиданно тенистого сада, поражает своим велико-
лепием. Трудно предположить, подходя к дому со стороны входа, что противоположная его сто-
рона будет обработана столь красиво.
Между двух выступов, богато украшенных на торцах (умышленно лишенных оконных от-
верстий, дабы дать здесь место роскошной лепке), помещается полукруглая ротонда из 6 колонн,
покрытая куполом прекрасного силуэта. С ротонды спускаются две изгибающиеся вдоль цоколя
лестницы. Колонны отличного ордера. Карниз хотя полон слишком смелых, крутых рельефных
модульонов, но здесь, при глади стены, становится понятна задача мастера дать сочное, венча-
ющее «пятно».
Хотя все размеры дома очень невелики, но пропорции взяты удачно, и ротонда, тактично
помещенная, отнюдь не кажется «затиснутою» крыльями. Окна прорезаны смело и только ру-
стованными перемычками отделяются от стен.
Совершенно единственною представляется обработка стен на выступах. Здесь нижняя раз-
рустованная часть поля стены расступается посредине, чтобы дать место плоской нише, в ко-
торую вставлена другая деликатно прорезанная ниша с лепкою внутри ее. Лепка изображает
жертвенник с вазой наверху, перевитой змеею. Отношение гладкого, высокого цоколя, к полю
рустов, радиуса арки к размерам всей стены, наконец, масштабность барельефа – изобличают
несомненное участие в постройке лучшего мастера. Мохнатые, темные, хотя и не очень старые
ели прелестно оттеняют нежность выполнения архитектурной отделки.
Внутри дома обработка комнат также очень нежна и вообще удачна. Пропорции зала, го-
стиной содержат в себе какую-то неизъяснимую прелесть, отдающую стариной и напоминаю-
щую interieur’ы, которые нам оставили от 30—40-х годов Зеленцовы, Венециановы, Тропинины
и другие.
Особенно богата отделка гостиной: здесь прямая арка поддерживается ионическими колон-
нами. Карниз правильного профиля. В комнате мебель (но есть отдельные предметы: комоды,
трюмо, шифоньерки, часы, вазы, канделябры и более старинные) – типичная для 50-х годов.
Прекрасны типичные портреты, напр., Е. Е. Времевой и В. И. Шретер. Особенно хорош
портрет, запечатлевающий несколько полные, но стройные, «литые» формы молодой женщи-
ны (как любовно, «смачно» выписана рука «с круглым, лоснящимся локтем», как тщательно на-
рисованы розы).
Костюмы молодых женщин, легкая кисея, бархатка, прически – как все это типично и ка-
кой все это богатый материал для современных исследователей, художников, режиссеров. А та-
ких портретов в имениях Васильевка, Бурлук и др. огромное количество.
Особенно хороши в доме печи – высокие, типичные для 20-х годов XIX столетия, т. е. для
времени, когда построен был и дом. В кабинете печь, простая по формам, но богато украшенная
орнаментальными поясами. Печь в будуаре, напротив, восхитительна своим богатым силуэтом.
Она имеет вид колонны, мелко канелированной, на которую поставлена ваза. Пьедестал широ-
кий и богатый, украшен орнаментом, идущим вдоль по полукружьям и гирляндами по бокам, ти-
пичными для стиля Louis XVI. Видя эти печи, быть может, поставленные еще в конце XVIII ст.,
задаешь себе вопрос: где же существовала эта фабрика, в которой выделывали такие чудесные,
полные огромного архитектурного вкуса и такта, «изделия». Существовали ли отделы печей при
фабриках фарфора и фаянса, кто были художники, дававшие рисунки, какие мастера выполня-
ли, где находились и кому принадлежали эти заведения – рассадники подлинного художества,
ныне украшающие еще многие старинные дома и удостоившиеся даже перевоза в музеи?
На всем огромном пространстве России: и в Вологде, и в Костроме, Смоленске, Киеве, и в
глуши Харьковской губернии часто встречаются как будто похожие между собою печи эпохи
Екатерины II, Александра I, белые, кафельные, в стиле Louis XVI и Empire.
Б е л ы й К о л о д е з ь , имение прежде графов Гендриковых, ныне М. Н. Скалон. От дома
не сохранилось следов. Зато усадьбу украшает неплохая церковь, построенная в 1833 году Верой
Федоровною Скалон и майоршей Екатериной Андреевной, рожд. граф. Гендриковой. Церковь
прелестна по стилю и выполнению. Особенно хорош купол.
В новом доме несколько предметов художественной старины.
П и с а р е в к а , имение В. А. Колокольцова, старинная усадьба, к сожалению, испор-
ченная позднейшими перестройками. Уцелела лишь часть (двухэтажная), ныне оригинально
перекрытая на четыре фронтона (подобно псковским старинным церквам), но прорезанная
стрельчатыми окнами.
К о н н о е , усадьба И. А. Задонского, в степной, холмистой местности. Дом незначителен,
хотя очень приятен традиционными колоннадой и лоджеттой. Достопримечательностью име-
ния являются амбары, в разном характере обработки, но все в классике.
Хороши их членения на полтора этажа, выступы, слегка рустованные и ниши в ни
