Первые подозрения у Надежды появились еще в школьные годы. Благодаря «доброжелателям». Однажды знакомая техничка тетя Катя неожиданно спросила у нее: «Знаешь ли, что у тебя родители — приемные?». Ошеломленная Надя пошла домой и втихаря сделала небольшой обыск. В мамином шкафу обнаружила какие-то документы. В одном из них было написано: «Я, Яворская Розалия Михайловна, отказываюсь от своего ребенка и при удочерении никаких претензий иметь не буду»…

Терзаемая сомнениями, Надя попыталась хоть что-то выяснить у своей матери — учительницы младших классов. Но Ирина Николаевна Силивестрова сказала, что это, мол, «выдумки завистливых людей». А когда, пытаясь во всем разобраться, Надя снова заглянула в мамин шкаф, документов на прежнем месте уже не оказалось. Чьи же они и куда подевались? Ответы на эти вопросы Надежда пыталась найти уже и спустя много лет, когда вышла замуж за Виктора Свидерко.

— Приемные родители во мне души не чаяли. А вот тайну об удочерении не хотели открывать даже после того, как я сама стала матерью, — вспоминает Надежда Свидерко. — Однажды после моих расспросов Ирина Николаевна не выдержала и сказала довольно странную фразу: мол, когда Дианочка начнет говорить, тогда все и узнаешь. Я удивилась: «А при чем тут моя дочь?». На что она ответила, что в моем роду были глухонемые…

К счастью, «глухонемые» прогнозы бабушки Иры не оправдались. Диана начала разговаривать еще с пеленок, в возрасте до одного года. После нее у молодой четы Свидерко родился еще и сынишка, который тоже оказался очень говорливым.

Глядя на подрастающих детей, Надежда все чаще задумывалась о своем детстве. Но докопаться до истины удалось лишь после того, как Ирина Николаевна отошла в мир иной.

Перебирая вещи покойной мамы, дочь снова обнаружила те же загадочные документы. Открыв аккуратно сложенные бумаги, она увидела в них явные «нестыковки». В копии свидетельства о рождении было написано, что Яворская Надежда Евгеньевна родилась 9 марта… в селе Ильник Старосамборского района Львовской области… А в свидетельстве об усыновлении говорилось о той же Яворской Надежде, но уже Михайловне (!). Более того, при удочерении ей «присвоили» не только новую фамилию (Силивестрова), но и новое место рождения — город Волчанск Харьковской области.

Какой из этих документов был более «настоящим», выяснить ей так и не удалось. Тем более что оригинала свидетельства о рождении в мамином шкафу почему-то не оказалось…

После долгих раздумий Надежда решила обратиться за помощью на телеканал «Интер». 26 декабря 2005 года она пришла на программу «Жди меня» и попросила откликнуться родственников, которые, по ее мнению, должны бы проживать в селе Ильник на Львовщине.

Увидев на экране симпатичную блондинку, весь Ильник загудел: мол, не является ли она дочерью покойной Розалии Яворской? Но только почему ее представили как Надежду?

В ходе журналистского расследования выяснилось, что у Яворской было две дочери: старшую звали Олей, младшую — Любой. Они родились от разных отцов, не пожелавших вступить в законный брак с Розалией Михайловной (причина оказалась неординарная — мать девочек была глухонемой).

Как звали Олиного отца, односельчане уже не помнят. При оформлении документов старшей девочке дали фамилию матери, а отчество — дедушки Михаила. По иронии судьбы, такое же отчество ее младшая сестра «унаследовала» от мужа Ирины Николаевны — Михаила Павловича Силивестрова. Более того, при удочерении Любу не только переименовали, но и… перекрестили! По крайней мере, так утверждает Ольга Яворская. В интервью нашему корреспонденту она сообщила, что ее сестру первоначально назвали в честь святой Любови, а после удочерения — крестили как Надежду…

— Да, было такое, — соглашается младшая сестра со старшей. — Моя приемная мама как-то проговорилась, что я была крещена дважды. По ее словам, этот шаг был сделан якобы с целью «конспирации», чтобы избежать возможных неприятностей. Время тогда было атеистическое. А Ирина Николаевна работала учительницей. Но мне кажется, что сказала она об этом лишь для того, чтобы я ни о чем не догадывалась.

Что же заставило родную мать отказаться от своей дочери? По рассказам очевидцев, Розалия Михайловна была не только глухонемой, но и страдала врожденным пороком сердца. На больничной койке лежала чаще, чем на домашней. Обе девочки фактически находились на попечении тети Марии — старшей сестры Розалии, которая тоже едва сводила концы с концами: в семье — своих четверо детей, а под материнским сердцем билась пятая жизнь.

Когда Розалия в очередной раз попала в больницу, ее младшенькую решили отдать более обеспеченным людям. Мать очень хотела, чтобы дочь выросла «панночкой». По ее просьбе старшая сестра Мария отдала двухмесячную крошку учительнице Ирине Николаевне, которая работала в соседнем селе Комарники. Это произошло четыре с лишним десятилетия назад.

— Тот день разлуки запомнился мне на всю жизнь, — вспоминает Ольга. — Мы тогда жили у маминой сестры, тети Марии. Соседка привела в наш дом незнакомых людей — женщину и мужчину. Я слышала, как они между собой говорили: «Будем брать». В моей голове мелькнула тревожная мысль: неужели и меня увезут? Я тогда так сильно перепугалась, что спряталась под кровать…

Вынужденная разлука с русокосой малышкой была большим ударом для всей родни Яворской. В память о ней ее тетя Мария назвала свою пятую дочь Любой (но утешить материнское сердце маленькая племянница так и не смогла: через год после ее рождения Розалия Михайловна умерла).

А тем временем Люба-Надя очутилась в Харьковской области. Приемная мать увезла девочку к своим родственникам в город Волчанск, где ей, судя по всему, и оформили новое место рождения.

По воспоминаниям Нади, Ирина Николаевна растила и лелеяла ее как тепличную розу. Однако заглушить голос родной крови так и не смогла. Приемную дочь все время почему-то тянуло на Львовщину. Уже будучи старшеклассницей, Надя настояла на том, чтобы доучиваться в городе Турка, расположенном в 12 километрах от ее родного села Ильники. Аргументы для переезда у дочери выглядели довольно убедительно: мол, дети в школе говорят, что отличницей она стала лишь благодаря маме-учительнице…

Ирина Николаевна спорить с дочерью не стала по трем причинам. Во-первых, в селе Кошары (где они проживали) была лишь восьмилетка, а в Турке — средняя школа. Во вторых, аттестат зрелости можно было получить под присмотром проживающей там тетушки Дарьи, родной сестры Ирины Силивестровой. И, наконец, Надюшу нужно было отправить как можно дальше от ее назойливого кавалера — Виктора Свидерко (приемная мама как в воду глядела: брак с Виктором оказался непрочным).

В Турке Надя успешно закончила десятый класс. В том же городе (!) жила тогда и ее сестра Ольга, работавшая на светотехническом заводе. К сожалению, их пути не только не пересеклись, но и еще больше разошлись. По направлению завода Оля отправилась в Прибалтику, а Надя уехала на Одесщину. После возвращения на родину старшая сестра вышла замуж и уехала жить к своему супругу на Львовщину, в Яворовский район. А Надю судьба привела в село Пролиски, раскинувшееся неподалеку от Киева.

Все эти годы сестры пытались найти друг друга. Утомившись от безуспешных походов по архивам загса и сельсовета, Оля написала письмо на телеканал «Интер». А вместо ответа она… увидела на экране симпатичную блондинку, в которой сразу же узнала родную кровь. Долгожданная встреча произошла первого марта, за восемь дней до Надиного дня рождения. Правда, маминой «хатынки» уже не было — три года назад она сгорела из-за короткого замыкания. После пожара на том месте построили новый дом, в котором сейчас живут родственники покойной Розалии Яворской. В том доме Надя и встретила свою родную тетю Машу — ту самую, которая сорок с лишним лет назад отдала ее приемным родителям.

— Сначала к нам прибыли гости из программы «Жди меня», — рассказывает Анна Нанинская, четвертая дочь Марии Михайловны и двоюродная сестра Нади. — После завершения съемок нам сказали, что, мол, нужно съездить в Турку. Но вместо обещанных документов журналисты вывели из авто незнакомую женщину и сказали: «Вот здесь ты и родилась!». Она была настолько потрясена, что склонилась на забор и разрыдалась…

24.07.2006