Коммерция: Продам прибор нормализации артериального давления
Рекомендую отказаться от медикаментов! Продам прибор нормализации артериального давления.Уникальный прибор для тех кого беспокоит давление, обладает высокой терапевтической эффективностью и может быть использован в еще более широких масштабах в качестве нетравмирующего,не вызывающего каких-либо побочных осложнений немедикаментозного средства.Прибор номинировался на Нобелевскую премию в 2008г. тел. для справок: 050-779-14-42; 093-019-00-22 Читать далее...
«Вот посмотрите, что говорят в другой Украине, — там все они недовольны переворотом», — слова Лины все звучали в моей голове по дороге на юго–восток Украины — в городок Волчанск на Харьковщине, что недалеко от Курской дуги и российского города Белгорода.
Да, приятно осознавать, что сбылась мамина мечта: еще раз родину повидать, поклониться могилам и показать соседям по улице, где жили, что дочь — не «задрипанка», в люди выбилась, и внук на своей машине с семьей путешествует. В общем, не зря большая жизнь, в которой и скорби, и радости были, прожита. И вид на жительство в Беларуси у нее, участницы войны и гражданки Украины, имеется. А пенсия в пересчете на украинские гривны аж 1.000!
— Та ви шо? Та це не можэ бути! Та скiлькi ж це доларiв? — горячо, как и свойственно большинству хохлушек, «шокают», «цекают», удивляясь размерам маминой пенсии, бывшие ее соседки.
— Гарно живете. А в нас участник вiйни мае 420 гривень, не бiльш. А мясо дороге, молоко, масло...
«За политику» говорят, как и в Киеве, страстно. Но с болью. Об уволенных новой властью 18.000 служащих. О маленьких пенсиях. О расколе. И я понимаю, что тревожит этих людей, им не до «оранжевой» эйфории. По данным социологической службы Центра Разумкова (Киев), наивысший уровень чувства тревоги на востоке Украины — 50,3% (родная тетка специально подобрала для нас вырезки из газет). На юге и, как ни странно, в центре, где большинство граждан голосовало за Ющенко, уровень тревоги почти одинаков — 37,1% и 36,3%. А на «померанчевом» западе Украины тревогу ощущает каждый пятый гражданин — 22,6%. Читаю письмо — крик души учительницы с Луцкого района (Волынь), одной из 18.000. Ее уволили за то, что не голосовала за Ющенко.
Какая–то напряженность между востоком и западом, старая хвороба, опять явно обозначилась. Так мне многие говорили... И это, наверное, тоже следствие последних президентских выборов в Украине. По мнению украинских аналитиков, она опасна в культурно–духовном смысле, потому как будет передаваться по наследству от одного поколения к другому. Почти половина граждан признает наличие очень сильной инерции противостояния. И моя родня в том числе. А вообще, эти темы «кто за кого» муссировались моими тетками, братьями и в родственном застолье. Пришлось одну даже успокаивать и призвать к интеграции на основе общечеловеческих ценностей.
И одноклассники, и учителя, которых встретила в первый же променад по местному рынку, спрашивали, как живем в Беларуси. Кого разочаровывали, рассказывая о спокойствии (не бросили сенсационной кости), кого пришлось успокоить, а от кого попросту отвернуться. У искренне интересующихся выражение лиц враз становилось скучающим, когда слышали спокойное «хорошо», «работаем». Увы, взбудораженное «оранжевым» вихрем сознание людей снова ищет адреналин.
Один торговец утятами выдает:
— Вас скоро «построят», как в Корее...
— Ты мне скажи, правду ли говорят, что у вас за колосок садят? — добивается бывший одноклассник Борька.
Звучит дико. Уже потом в связи с обсуждением в белорусском Парламенте проекта закона о коррупции поняла, что «колосковая» тема была в ходу не только в Украине.
О том, что информация о Беларуси в Украине выдается под определенным углом зрения, поняли потом, пожив в Волчанске, полистав местную прессу да те газеты, которыми снабдили в Киеве. Почитаешь – оказывается, и цвета оранжевые у нас «под запретом»...
— Раз вы из Белоруссии, оранжевое не везите. Берите, девочки, розовые, голубые, — быстро сориентировалась продавец, когда я провела рукой по мягкой оранжевой «махре» банного китайского полотенца. Я не беру никакого, поблагодарив за «девочек» и веселясь от типично украинского речевого оборота, когда в расчет не берутся ни пол, ни возраст покупателя, и мы с мужем–бородачом перемещаемся на ряды с продуктами.
Цены на них выше наших, особенно на мясо–молочные, сахар, хлеб.
Мы живем у супружеской четы моих друзей–одноклассников. Большой частный дом с верандой, на которой вечерами беседуем «за жизнь». Таня и Андрон Плетневы — из местных интеллигентов. Таня ведет домашнее хозяйство, шьет, вяжет — этим подрабатывает, а еще ночью убирается в круглосуточном частном магазине. За сто гривен в месяц. Уж давно позабыла Таня о двух своих прежних профессиях фельдшера и библиотекаря. В маленьком городке таких специалистов много не требуется.
— Андрон, — спрашиваю, — неужели не жалко жену?
— Еще как жалко, но без ее денег нам не выжить.
И он, дважды дипломированный специалист в областях программирования и психологии, тоже вынужденный сменить работу со сменой власти, философски констатирует: при Януковиче было «хоть не сильно, но стабильно», зарплата медленно, но росла, а теперь снова стало тревожно... Я помню времена, когда очень трудно жилось в украинской провинции: зарплата задерживалась на два–три месяца, даже участникам войны и ветеранам пенсию выплачивали, случалось, спустя полгода (мама жила тогда еще на Харьковщине, и мы помогали ей материально). А цены на коммунальные услуги зашкаливали, съедая большую часть семейного бюджета. В гости к Плетневым — любителям чайной церемонии — мы хаживали тогда с «ссобойками» из чая, кофе. Несмотря на трудности, мои друзья не теряли оптимизма, трудились на загородном участке, и осенью у них было «всего навалом». В последние полгода «прорываться» в радость стало труднее. Нестабильность их материального положения видна в покосившемся заборе, в надтреснутом стекле окна («заменить — дорого») и в куче хвороста при входе во двор, которую Андрон никак с весны не мог «довести до ума». А минские гости в свободное от отдыха время сплели из сухих виноградных лоз экзотичный плетень. Представляю, как украсит его Таня старым кувшином, а потом пойдет на кухню «виртуозить»: готовить рагу из капусты и укропа, котлеты из сои с вешенками, вареники со сливами, окрошку, печь пиццу и заклинать горячливого Андрона: ну хватит о политике... Как и положено, летом Плетневы варят варенье, а зимой с ним чай пьют, радуются: удалось варенье. И думают о будущем: может, перебираться надо в Харьков — там работы побольше, внучку надо в жизни пристроить... В общем, все как у людей.
