Коммерция: Продам прибор нормализации артериального давления
Рекомендую отказаться от медикаментов! Продам прибор нормализации артериального давления.Уникальный прибор для тех кого беспокоит давление, обладает высокой терапевтической эффективностью и может быть использован в еще более широких масштабах в качестве нетравмирующего,не вызывающего каких-либо побочных осложнений немедикаментозного средства.Прибор номинировался на Нобелевскую премию в 2008г. тел. для справок: 050-779-14-42; 093-019-00-22 Читать далее...
Какая важность, хочешь ли ты покоя? Твоя фортуна этого не хочет! Сенека. *** Смерть есть, и она близка - настолько близка, что слышен ее шепот. Она притаилась вон там, среди зарослей можжевельника, среди многоэтажек, среди родных, до боли в сердце знакомых вещей. Семен шел уверенно, без охраны не обращая внимания на зловещий шепот. В нем, как никогда жива надежда на то, что он пересилит, не споткнется, не протянет вверх руки и не взмолиться. Кто-то может усмехаться, внимая словам вещим, но только не он. Назад, туда, где была жизнь, где играло солнце, туда ему путь сейчас заказан. Ему в другую сторону, туда, где расположено кладбище, туда, где покоится тот, кто дал ему знания силы денег. Не раз и не два он задавал себе вопрос: Куда подевалась жизнь и почему все должно принадлежать смерти? ...С первым вздохом, со дня своего рождения мы принадлежим смерти,- так говорил Сенека. Так ли? Чушь? Сидя в винограднике потягивая из кубка, наполненного до краев золотым вином, и не такое подумаешь, и не такое на тебя снизойдет… Сенека ошибался? Среди обрывков воспоминаний, среди переплетения мыслей и чувств он ждал от себя, от своей души, чего-то, похожего на страх. Но страха нет, он давно ушел, и он его уже не узнает. Как хочется в это верить, и он еще в это верит. Кто знал его подлинную сущность? - Никто. Нет, все-таки тот, кто дал ему так много, кто сейчас покоится в могиле и к кому он идет. Тот знал. Семен мало верил во второе пришествие Христа, он ни во что не верил, полагаясь на свой совершенный ум. Хотя его ум был скорей изощренным, чем пытливым, собирательным, чем острым тем, чем так гордились подлинно умные люди. «-Я молод, честолюбив и моя жизнь- это только моя жизнь. Что много для всех, того мало для меня. Во мне нет угрызений совести, того что называют моралью. Мораль в моем понятии- глупость серых, бедных и умалишенных. Что есть мораль, когда имеешь все! Деньги, славу все, что мне заблагорассудится. К чему помогать сирым и униженным, если они сами выбрали свою судьбу? Человек- если он человек, способен изменить себя, окружающий его мир, а эти- кучка неудачников, лишенных ума. Что лучше? Кушать на золоте или из пластиковой тарелки? Ответ однозначен», -такие мысли звучали в нем… В прошлые годы он перешел рубеж, отделяющий его от страха за себя и за свою жизнь. «-Нет страха перед тем, чем ты управляешь, перед тем, что подвластно тебе, как властен ты над кричащим по утрам собственным котом. Вот вокруг стоят плакучие ивы. Я могу не только их выкорчевать, но если мне надо сместить саму землю на многие километры…Я могу убрать, стереть с лица земли курганы и терриконы. Я могу все. Все мне по силам». Свора бездомных, лишенных человеческой ласки и заботы псов, медленно приближалась к точке соприкосновения с его судьбой. Впереди -вожак агрессивный, дикий. От него исходит запах. Запах -смерти. Его клыки острые как лезвие бритвы, а злоба как вся ненависть, сплавившаяся в чутье: Человек-враг. Человек и все человеческое ему ненавистно. Вожак помнит все реальные так и мнимые обиды, какие ему нанес человек. Неважно какой: маленький ребенок или дрожащий от холода старик… Грязная и злая стая, увидев человека, замерла. В глазах вожака, темных лишенных разума -предчувствие наслаждения. Вот оно- счастье, вот он- миг долгожданной расплаты. Семен застыл. Потом, когда понял, что это не просто стая бродячих псов, а нечто большее, прибавил шагу. Он видел вожака, на какое-то короткое мгновение, он даже понял его взгляд, направленный на него. В эти короткие секунды его пронзила мысль, что все его мысли и чувства, это ничто перед той опасностью, встретившейся ему на пути. -Бежать! - Так командовал мозг, понимающий, что произойдет спустя минуты. Но что-то что сидит внутри, что-то такое, отчего не отделаться, что не выбросить, дает прямо противоположную команду. Перепрыгнув через небольшой ручеек, Семен останавливается, облегченно вздыхает. Позади, за ручьем, осталась опасность. Возможно, мнимая. Не может стая облезлых, усыпанных репьями псов напасть на него. Не имеет такого права! Когда он сделал мелкий, ничтожный шаг, убаюканный собственной уверенностью, вожак стаи бросился к нему. Как в немом кино, Семен видел прыжок пса, его мощный торс, раскрытую пасть, обнажившую желтые клыки. А потом…был страх, а еще дикий ужас. Семен полз, хватаясь за траву. Его ноги, оставляя кровавый след, тащились за телом. А сзади, облизывая траву, залитую человеческой кровью, шла стая. И когда Семен замер, последнее что он услышал, было довольное рычание стаи… P.S. И то был Царь Природы? Любивший деньги, не знавший жалости ни к кому на свете? Не веривший людям, не веривший в Бога? То была пыль, то был прах… Душа его растерянно смотрела на свой сосуд…И услышала: Ничего без допущения Божьего…
