Ukoсczyі filologiк polska na Uniwersytet im. Adama Mickiewicza.
W 1968 uzyskaі stopieс doktora za rozprawк o twуrczoњci Brunona Jasieсskiego.
W 1972 habilitowaі siк, w 1990 zdobyі tytuі profesora zwyczajnego.
Wydział Filologii Polskiej i Klasycznej

Широко известен цикл фильмов Александры Снежко-Блоцкой по мифам древней Греции. В содружестве с художником Александром Трусовым они представили зрителям свое видение богов, античных героев, медуз, Минотавра и других до этого времени непривычных для зрителя персонажей. В этом жанре Снежко-Блоцкая тоже стала первооткрывателем и успела снять пять картин: «Возвращение с Олимпа» (1969), «Лабиринт» (1971), «Аргонавты» (1972), «Персей» (1973), «Прометей» (1974).

 

Фильмография
Режиссер-постановщик
"Оранжевое горлышко" (1954)
"Заколдованный Мальчик" (1955)
Режиссер
"Храбрый заяц (1937)" (1937)
"Конек-Горбунок" (1947)
"Гуси-Лебеди" (1949) + сценарий
"Снегурочка" (1952) + сценарий
"Верлиока" (1957) + сценарий
"Сказка о Мальчише-Кибальчише" (1958)
"Янтарный замок" (1959)
"Дракон" (1961)
"Чудесный сад" (1962)
"Баранкин, будь человеком!" (1963)
"Дочь Солнца" (1963)
"Рикки-Тикки-Тави" (1965)
"Сказка о Золотом Петушке" (1967)
"Кот, который гулял сам по себе" (1968)
"Возвращение с Олимпа" (1969)
"Лабиринт" (1971)
"Аргонавты" (1971)
"Персей" (1973)
"Прометей" (1974)
Художник-постановщик
"Негритянская Сказка" (1937)
"Сказка о добром Умаре" (1938)
Аниматор
"Клякса в Арктике" (1934)
"Квартет" (1935)
"Клякса-парикмахер" (1935)
"Шумное плавание" (1937)

Рассказыват такую историю. Однажды, на одном из ботанических конгрессов в 1954 году в Париже, к главе советской делегации академику Е. М . Лавренко подошла дама и спросила: «Евгений Михайлович, здравствуйте, Вы меня не узнаете? Я Наталья Шостенко». Лавренко, который в 20-х годах долго и много работал в Н. Десятовой-Шостенко, ответил: «Простите, мадам, я с Вами не знаком». Эпизод довольно характерный для того времени. Умерла Н.А. Десятова-Шостенко в Париже в 1968 (1969) году.

 

 

Наталия Алексеевна Десятова-Шостенко — геоботаник, флорист, систематик, была также одним из первых ботаников, стоявших у истоков развития природоохранного дела в Украине. Однако ее заслуги в деле развития ботаники и охраны растительного мира еще надлежащим образом не оценены. Сейчас выясняется многое из ранее неизвестного, а забытое — по-новому переосмысливается и оценивается. Однако ушли из жизни те, кто работал и общался с Наталией Алексеевной. Забыты многие факты, частично утеряны архивные материалы, которые позволили бы восполнить пробелы в оценке ее жизни и научной деятельности. *Уместно здесь кратко упомянуть и о старинном дворянском роде Шостенко, несколько поколений которого связаны с городом Харьковом. Отец В.И. Шостенко (свекр Н.А. Десятовой-Шостенко) — надворный советник, до революции возглавлял полицию г. Харькова, а в советское время — работал в УГРо, дружил с известным революционером Артемом, был депутатом Зеленотайского поселкового совета. Один из его сыновей — Федор Иванович, выехал в гражданскую войну в Болгарию (через него в дальнейшем Н. А. Десятова-Шостенко поддерживала связь с сыном, в период ее проживания во Франции). Еще один сын — Владимир Иванович (муж Н. А.), вместе с Натальей Алексеевной в конце второй мировой войны иммигрировал во Францию, где и умер в 1957 г. Внук Юрий Владимирович (сын Н.А. Десятовой-Шостенко и В.И.Шостенко) родился в Харькове в 1919 г., учился в вместе с детьми известных советских политических деятелей — Якира и Косиора и часто вместе с матерью выезжал в экспедиции в Асканю Нову; закончил в 1940 г. химфак ХГУ, по состоянию здоровья (наследственная близорукость, передаваемая по отцовской линии Шостенко) не был призван в армию, во время войны он вместе с женой находились за границей, где работали на немецких химических заводах. После войны они были освобождены американскими войсками и возвращены в Советский Союз. Некоторое время Ю.В. Шостенко работал переводчиком в ГРУ по репатриации, позже в Харькове научным сотрудником, зав. лаборатории в хим-фармииституте, умер в 1999 г. Правнук, А.Ю. Шостенко живет в Харькове, пошел по стопам отца, также закончив химфак ХГУ, сейчас работает картографом в Институте охраны природы.

Наталия Алексеевна Десятова (в материалах личного дела упоминается также и как Н. Десятова-Шостенко, Н. Шостенко, N. Roussin) родилась 26 декабря 1889 г. в с. Волховка, близ известного с 17 века маленького уездного городка Волчанска, на Купянщине (Харьковская губ).

Род Десятовых имеет глубокие корни, и каждое его поколение оставило заметный след в русской истории и культуре. Дед Наталии Алексеевны отличился в русско-турецкой войне; во время Севастопольской битвы он командовал десятой батареей и геройски погиб в 1854 г. Заслуги героев войны были по достоинству оценены государством и согласно царского указа их детям было предоставлено право бесплатного обучения в высших учебных заведениях страны. Отец Наталии Алексеевны по образованию инженер-путеец, строил железную дорогу Харьков–Чугуев. В свободное от службы время его любимым занятием было коллекционирование древних изваяний «каменных баб». Эти реликвии культуры давно исчезнувших степных племен он размещал вдоль железнодорожных путей или привозил в свое имение (ныне Хотомлинское лесничество на р. Бабка Чугуевского р-на Харьковской обл.). Мать Натальи Алексеевны 6ыла педагогом и до революции содержала частный дошкольный пансион для девочек, среди воспитанниц которого была и будущая жена известного государственного и политического деятеля-большевика В. Менжинского. В 30-ые годы родители Натальи Алексеевны эмигрировали в Германию, где через шесть лет отец умер, а мать возвратилась в Россию.

Воспитание и основы знаний Наталья Алексеевна получила в семье, где господствовало уважение к наукам. После окончания местной гимназии, увлекшись ботаникой, она продолжила обучение на естественном факультете Женевского университета, где училась с 1906 по 1909 гг. по специальности «ботаника». Этот известный университет отличался от остальных европейских заведений такого рода преобладанием студентов-иностранцев, основной контингент которых составляли выходцы из России.

Дальнейшее образование Н.А. Десятова продолжила в Москве, на Высших Женских Курсах, с 1909 по 1911 гг., где по окончании получила специальность «описательная ботаника». Заметим, что названные курсы представляли собой высшее учебное заведение, куда принимались лица женского пола, не имевшие права по тогдашним российским законам обучаться в университетах.

С 1911 по 1915 гг. Н.А. Десятова преподавала естествознание в одной из петербургских частных женских гимназий и одновременно сотрудничала с Ботанической лабораторией, а позже с Гербарием Главного Ботанического Сада АН России (Санкт-Петербург), исполняя обязанности научного сотрудника. Ее незаурядные способности к научной работе и аналитическое мышление были замечены известным знатоком среднеазиатской флоры, профессором Б.А. Федченко, который написал о ней в одной из характеристик, как о «серьезном, вдумчивом исследователе». Вскоре он пригласил ее к участию в одну из своих экспедиций по изучению отдельных регионов Зауралья.

В 1912–13 гг. Н.А. Десятова, как специалист-ботаник возглавила экспедицию, организованную Переселенческим управлением, где проводила флористические исследования труднодоступного высокогорного района Южной Ферганы (Центральной части Алтайского хребта) и Ферганской области. Результатами этой экспедиции явились превосходно выполненные геоботанические карты с подробным описанием растительности и обширные гербарные сборы растений.

С началом первой мировой войны экспедиции под руководством Б.А. Федченко, в которых принимала участие Н.А. Десятова, были прекращены. Интересный штрих к биографии Н.А. Десятовой тех бурных лет: в 1915–16 гг. она переехала в Харьков, где служила сестрой милосердия на Юго-Западном фронте. В этом городе, расположенном вдали от театра военных действий, находились на лечении тысячи русских солдат, получивших увечья на полях сражений.

В 1916 г. Н.А. Десятова снова возвращается в С.-Петербург, где совмещает работу в Главном Ботаническом Саду и Переселенческом Управлении. В 1917 г. она окончательно покидает С.-Петербург и переезжает в Харьков. В это время она соединяет свою судьбу с молодым человеком Владимиром Ивановичем Шостенко — по специальности литературным критиком, с которым в будущем делила все тяготы жизни — иммиграцию, разлуку с сыном и родными*.

В 1917–1920 гг. — Н.А. Десятова-Шостенко продолжает педагогическую деятельность, сначала в Харьковском Ново-Александровском с/х институте, а позже — в Краснодарском университете и Кубанском с/х институте в должности ассистента кафедры ботаники. За это она снискала уважение и любовь сотрудников и студентов. Представление о работе Н.А. на Кубани можно получить из сохранившегося письма к ней проф. П. И. Мищенко от 15.Х.1923 г., где есть такие прекрасные слова благодарности за их совместную работу. «Глубокоуважаемая Наталия Алексеевна! Выражая глубокое сожаление о том, что семейные обстоятельства вынуждают Вас оставить службу в Куб. С.Х. Институте, где Вы так продуктивно и самоотверженно работали по организации ботанического кабинета и так много вкладывали души, любви, опыта и знаний в руководство практическими занятиями студентов по морфологии и систематике растений, я твердо уверен в том, что Вы найдете приложением Вашим силам и знаниям также и в новом месте Вашего жительства.

Ботанический кабинет и студенты Куб. С.Х. Института помнят и будут помнить Вас и Ваше отношение к делу. Примите уверение в глубоком к Вам уважении и преданности, готовый к услугам — П. Мищенко» (Архив Национального Харьковского университета им. В. Каразина).

В 1921–1922 гг. Наталия Алексеевна Десятова-Шостенко временно отходит от педагогической работы и служит инструктором на одном из Сочинских курортов. В 1922–23 г. г. она, совместно с П. Мищенко, по предложению Кубанско-Черноморского научно-исследовательского института принимает участие в составлении и издании «Определителя растений равнин и предгорий Кубани и части Черноморья», вышедшего в 1924 г. тиражом 1000 зкз.

В 1923 г. по семейным обстоятельствам Н.А. Десятова-Шостенко снова переезжает в Украину и свою дальнейшую педагогическую и научную жизнь связывает с Харьковом, бывшим в то время крупным научным ботаническим центром с давними натуралистическими традициями. Сначала она работает на кафедре ботаники Химико-фармакологического института. Первоначально (с 1921 г.), за неимением кабинетов, оборудования и преподавателей, занятия тут проводились профессорами Харьковского университета В.К. Залесским и Л.А. Шкорбатовым. С 1924 г. кафедру возглавлял проф. Я.В. Ролл.

В стенах этого института Наталия Алексеевна Десятова-Шостенко прошла путь от ассистента (1924–1930) до профессора и заведующего кафедрой (с 1932 г). Вместе с проф. Я.В. Роллом и техническим работником Т.В. Овчаренко, а позже с ассистентом О.Н. Демяненко, она прилагает много усилий для расширения учебной базы.

С 1934 г. Н.А. Десятова-Шостенко также ведет курс ботаники в Харьковском Педагогическом институте. Одновременно с педагогической работой она продолжает заниматься изучением флоры и растительности. Еще раньше (с 1925 г.) ею начаты систематические обследования лугов Харьковщины и степей Государственного заповедника «Чапли» (ныне биосферный заповедник «Аскания-Нова» им. Ф. Фальц-Фейна). С 1926 по 1929 г.г. Наталия Алексеевна заведует ботаническим отделом заповедника «Аскания-Нова», являясь одновременно научным сотрудником Харьковского филиала Украинского Института прикладной ботаники при Харьковском государственном университете (с 1926 г.). В это время знаменитая Аскания-Нова стала одним из первых заповедников, организованных Наркомземом УССР и, как и другие природоохранные территории, испытала на себе все трагические эксперименты социалистического переустройства природы. Эти события детально отписаны В. Борейко в книге «История охраны природы Украины. X век — 1980» (Борейко, 1997, 2001).

В 1930 г. профессор Десятова-Шостенко занимает должность руководителя отдела географии растений Украинского института прикладной ботаники и в этом же году избирается Действительным членом Института растениеводства.

В 1931 г. Наталия Алексеевна избирается Действительным членом Украинского института прикладной ботаники, где в то время уже сформировался коллектив талантливых флористов и систематиков, идеи и деятельность которых в дальнейшем оказали решающее влияние на развитие ботаники в Украине.

Вместе с ботаниками А. Янатой,

Е. Лавренко, М. Котовым, Ю. Клеоповым, зоологом Б. Фортунатовым, энтомологом С. Медведевым, экологом В. Станчинским и другими известными учеными (многие из них были позже репрессированы), Н.А. Десятова-Шостенко стояла у истоков природоохранного дела на Украине, в частности в ее южных регионах. В 1929 г., после отъезда Е. Лавренко в Ленинград, она возглавила Харьковскую природоохранную инспектуру, а в 1919–1931 и 1934 гг. была членом Комитета охраны памятников природы на Украине.

Наталия Алексеевна принимает деятельное участие в формировании сети заповедников. Так, в 1925 г. благодаря ее усилиям в заповеднике «Аскания-Нова» удалось выделить еще один абсолютно заповедный участок, площадью 4800 га, входящий в состав «Успеновской степи»; в 1928 г. при ее содействии было отменено решение Наркомзема УССР о распашке заповедного участка, а в 1929 г. — о распашке заповедника «Хомутовская степь». В это же время ею поднимается вопрос о необходимости выделения абсолютно заповедной степи заповедника «Аскания-Нова», поскольку еще не были окончательно установлены границы госзаповедника (Борейко, 1995 а; 1995 б; Архив ЦГВО Украины, ф. 27, оп. 9, д. 591). Все вопросы организации научной работы в заповеднике «Аскания-Нова» она постоянно рассматривает в письмах к А. Янате, датированных 1927 г. (Архив ЦГВО Украины, ф. 17, оп. 9, д. 591).

Блестящий знаток флоры и растительности Н. А. Десятова-Шостенко, к сожаленью, не имела научных степеней (кандидата и доктора наук), что поставило ее, как и многих других специалистов-ботаников того времени в «трагикомическое положение», поскольку будучи профессором, она не имела права защищать кандидатскую диссертацию. В письме к Е. Лавренко (от 26.03.1936) она пишет: «Многоуважаемый Евгений Михайлович, хотя я знаю Вашу колоссальную занятость и все неприятности, которые посыпались на Вас с нашей родины, но ввиду большой серьезности вопроса все же обращаюсь к Вам и надеюсь, что на этот раз Вы не задержите ответом заказное письмо. Дело в следующем: у нас все всегда делается не так как у людей, еще в апреле прошлого года во запросу НКПроса, Институт ботаники подал о нас о всех ходатайство в Квалификационную комиссию в Киеве об ученых степенях. До февраля этого года никому степеней не давали или например сотруднику Змиевской станции, зоологу, дали степень кандидата ботаники! На эти гениальные поступки обратили внимание и с февраля им запретили вообще давать степени без защиты диссертаций. Таким образом мы все остались без степеней, причем мне любезно предложено, минуя кандидата защищать диссертацию на степень доктора. Все это очень симпатично, но на это нужно время. Теперь создалось такое положение, что я не имею никакой степени и буду тарифицироваться, как профессор без степени, т.е. по самой низкой ставке. Защищаться на степень кандидата мне не полагается. А без защиты Киев не имеет права давать степеней. Следовательно до защиты на степень доктора я вообще без степени... У меня явилась такая мысль, не могла ли бы я послать в БИН заявление о выдаче мне соответствующей степени без защиты, чтоб пока я имела хотя бы кандидата ... Знай я все это раньше, я бы давно обратилась в БИН, ведь кажется даже Илличевский получил у Вас кандидата?... Только в Харькове могут создаться такие блестящие положения и человек попадает в самое двусмысленное положение. Между прочем в таком положении все профессора университета, кроме старых докторов...» (ф. 996, оп. 5, ед. хр. 515).

Позже Н. А. Десятову-Шостенко все же рекомендовали для присуждения докторской степени, о чем она в письме к Е. Лавренко (от 30.04.1936) сообщает. «Коршикова, Клокова и меня представляют от университета к степени докторов без защиты и мы должны дать от 2-х докторов оценки своей работы... Если Вы дать отзыв не можете, то и не передавайте прилагаемое письмо Федченко... (ф. 996, оп. 5, ед. хр. 515). Забегая вперед отметим, что отзывы от Б. Федченко и Е. Лавренко были получены университетом (хотя Н.А. и не была ознакомлена с ними), однако Наркомпрос не присудил им искомых степеней, и ей все же пришлось приступить к подготовке докторской диссертации. План будущей работы она направила Е. Лавренко: «... я немного начинаю подготавливать докторскую диссертацию. Критерий размера и содержания темы совершенно не ясен (судя хотя бы по тому, кому у нас дали степень докторов без защиты). Я хочу узнать Ваше мнение о намеченной мною теме. Поскольку я в полном объеме закончила полную обработку Labiatae УССР и почти европейской части СССР, так как там их прибавляется очень немного, то я решила строить свою тему на этой базе.(...) Это конечно только основная наметка, т.к. приступив конкретно к работе будет ясно, во что она выльется...» (27.05.1937).

Следует сказать, что работа, но уже под измененным названием («Критико- систематический и ботанико-географический анализ семейств Boraginaceae и Labiatae флоры УССР») была подготовлена и направлена в БИН в 1941 г. для зашиты, машинописный вариант которой сейчас хранится в фондах Архива РАН.

Война 1941–1945 гг. перевернула и искалечила судьбы многих миллионов людей, в их числе и Н.А. Десятова-Шостенко. Наталия Алексеевна оказалась на временно оккупированной территории Украины и вместе с другими ботаниками, которые по разным причинам не смогли эвакуироваться и вынуждены были работать в организованном немцами Институте сельскохозяйственной ботаники на Форшунцентрассе, в Киеве. Под крышей этого учреждения оказались не только ботаники Киева, но и ученые из Житомира, Харькова, Винницы, Аскании-Нова и др. Среди них, в частности, были доц. И. Болсунов, М. Бондаренко, чл-корр. АН УССР, проф. Е. Бордзиловский, О. Бурачинский, асс. М. Данилевская, асс. Т. Зозулин, доц. Л. Зофиевская, проф. Ю. Клеопов, проф. А. Левшин, доц. М. Миловцева, асс. Е. Полонская (жена Ю. Клеопова), О. Радде-Фомина (жена А. Фомина), лаб. О. Романова, проф. П. Савостин, н. сотр. Г. Черноголовко и др. Научная деятельность этого института в военные годы была организована украинским директором Ю. Клеоповым, а немецким директором был назначен известный геоботаник проф. Г. Вальтер.

Несмотря на тяжесть условий оккупации, гнетущую обстановку, сотрудники института продолжали заниматься обработкой материалов для выпусков «Флоры УРСР», а также изучением ресурсов лекарственных растений, готовили хорологические карты и изредка проводили экспедиционные выезды в окрестности Киева.

Военный период в деятельности Института ботаники в Киеве до сих пор детально не изучен. Многие факты остаются неизвестными и невыясненными. Следует отметить самое главное: при отступлении немцев из Киева, когда все вокруг рушилось и горело, эти люди сумели сохранить Институт от уничтожения. По рассказам проф. М.И. Котова, вернувшегося из эвакуации, здесь все осталось на местах — книги, рукописи, оборудование и др.

Впоследствии, после освобождения Украины, многие ученые, работавшие в оккупацию в Киеве, испили горькую чашу унижений и оскорблений за «сотрудничество» с немцами. Профессора Ю.Д. Клеопова от ужасов «фильтрационных» лагерей избавила только преждевременная смерть, которую остро переживали оставшиеся в Киеве его коллеги. Опасаясь преследований, Наталия Алексеевна Десятова-Шостенко вместе с группой украинских ботаников — Н. Осадчей-Янатой (жена А. Янаты), Е. Полонской, Г. Радде-Фоминой и др. покинула Киев и с отступающими немецкими частями оказалась в Германии, а затем во Франции.

Так, по иронии судьбы, Н. А. Десятова-Шостенко стала эмигранткой. Франция оказалась для нее вторым домом. Но стала ли второй Родиной? Некоторое время она жила у своего брата, выехавшего во Францию ранее. Долгое время была безработной. С этого время она начинает вести дневник, надеясь, что написанное со временем будет-таки прочтено адресатом — ее единственным сыном Юрием. Первая запись дневника, датированная 23.05.1946 г., начинается словами: «С того момента, как я очутилась в Париже и когда поняла, что наша разлука очень и очень длительна, а может мы вообще больше никогда не увидимся, я хотела начать писать Тебе, мой дорогой, дорогой Юрий. Может быть какими -нибудь судьбами эти строки дойдут до тебя, может и после смерти. Но для того, чтобы говорить с Тобой, т.к. я хочу сейчас, нужно быть не в моей обстановке, в которой мы жили у брата Юрия. Физическая работа притупляет мысли. Теперь я стала опять человеком интеллектуального труда и у меня достаточно времени для радостных мыслей и воспоминаний. До получения Твоего письма я почти считала Тебя не существующим на этом свете. Твоя весточка вызвала необычайную радость. Я никогда, как Ты знаешь, не была оптимисткой...».

Судьба сына, равно как и его научные достижения, всегда очень волновала Наталию Алексеевну. Так одна из записей свидетельствует: «... за 54 год не нашла Твоей статьи в «Chemical Abstract». Что это? К лучшему ли...». Сын всегда искал возможность встречи, писал письма родственникам, разыскивал её через Красный Крест, но им так и не суждено было встретиться.

Через некоторое время Н.А. Десятовой-Шостенко все-таки удалось найти работу, устроившись библиотекарем в университете в Монпелье. Но интерес к научной работе у нее не ослабевал, и она находила возможность заниматься как систематикой рода чабрец, так и геоботаническими исследованиями. Следует также отметить, что с этого времени, с 1952 г., Наталья Алексеевна публикует свои статьи под фамилией N. Rousine. В это время она сблизилась с французскими ботаниками, прежде всего с И. Браун-Бланке, основателем флористической классификации растительности, его учениками и последователями. Результатом этого сотрудничества явилась совместная с Браун-Бланке монография о растительных сообществах средиземноморской части Франции, опубликованная в 1951 г.

Длительное время Н. Роуссин работала в Гербарии Института ботаники в Монпелье (МРU), известного с 1845 г. и насчитывающего более 4 000 000 образцов, продолжая заниматься губоцветными.

Но все же она была одинока. Разлука с сыном без надежды на встречу, жизнь вдали от Родины с больным мужем (умер во Франции до 1957 г.). Свою тоску она могла излить только в дневнике: «Одна, никому абсолютно не нужная. Только может Ты, Юрочка, захотел бы встретиться со мной. Больше нет никого. Как жутко — одна. Зачем живу? Хотя бы скорее смерть, зачем пишу. Ведь это никому не нужно, а до тебя, Юрочка, эти строки никогда не дойдут (18.11.57). И далее последние строки дневника: «Я хотела было написать для Тебя, Юрочка, все о чем думаю и чем живу теперь. Потом стало казаться, что это не нужно, что эти строки до тебя никогда не дойдут. Теперь кажется, что дойдут и поэтому изредка кой что (буду) писать для тебя». (12.10.58).

Умерла Наталья Алексеевна Роусин в Париже в 1968 году.

ЛИТЕРАТУРА
Борейко В.Е. Словарь деятелей охраны природы. — К.: КЭКЦ, 2001. — 524 с.
Борейко В.Е. История охраны природы Украины. Х век — 1980. — К.: КЭКЦ, 2001, изд. второе, дополненное. — 544 с.
Федорончук М.М., Шевера М.В. Професор-ботанік Наталя Десяткова-Шостенко // Жінка в науці та освіті: минуле, сучасність, майбутнє. Мат-ли 2 міжн. наук.-практ. конф. — К., 2002. — С.325-328.